Ни о какой безапелляционности в моих высказываниях не может быть и речи!

Дважды за последние несколько дней случайно ловил по телевизору программы, посвящённые истории Израиля и включающие в себя старые телевизионные передачи. Оба раза было очень интересно. Сначала, пару дней назад, передавали интервью с Бегином 20-летней давности, 82-го года, через неделю после входа израильских войск в Ливан (Бегин тогда был премьер-министром).
А сегодня была передача про 1948-й год, с несколькими аудио-записями тех времён.

Я старался следить за ивритом в старых записях, и отмечать разногласия с сегодняшней нормой. Произношение Бегина оказалось очень похожим на иврит Рабина (с тем же твёрдым [л], в частности); сам язык почти не отличался от современного высокоштильного политического иврита. Я отметил только частое использование как "ма", так и "мэ" (из уст современных политиков я "мэ", кажется, никогда не слышал, за исключением разве что редких фразеологизмов).

А запись песни 1948-го года удивила меня тем, что в ней рифмовалось имя "Моти" и слово "казоти", которое мне почему-то казалось более поздним сефардским нововведением.

(кратокое объяснение: слово "казот" означает "такая"; слово "казоти" образовалось от сочетания "казот hи" -- "такая она", и тоже используется в значении "такая". Считается нелитературным и "ошибочным" с точки зрения литературного языка).

И чуть-чуть о политике: прочитал сегодня в какой-то газете про забавное происшествие в партии "Шас" (религиозная и сефардская, в основном, партия). Партийная газета взяла интервью у жены главы партии Эли Ишая, Ципи. Когда номер уже был в типографии, Ципи решила, что ей не нравится это интервью. В уже готовом тираже склеили внутри те страницы, на которых было интервью, и в таком виде подписчики получили газету.